Здесь он покуролесил ровно с тем же успехом, единственная разница заключалась в том, что теперь Эжен, он же бывший Ойген, попался на вооружённом грабеже и, соответственно, срок за это получил больший.
До весны 1937 г. он чалился в тюрьме в Саарбрюккене, потом был освобождён и объявился в Париже. Во время пребывания Вейдмана в саарбрюккенской тюрьме Германия осуществила ввод войск на территорию Саарской области и восстановила своё право владения этой территорией. Этот факт чрезвычайно заинтересовал следственных работников, которые заподозрили, что Вейдман был завербован в тюрьме немецкой разведкой и после освобождения направлен во Францию со шпионским заданием. От тюремных сидельцев, находившихся за решёткой вместе с Эженом, удалось узнать, что того на протяжении 3 дней допрашивали сотрудники СД, службы безопасности Третьего рейха.
Французские правоохранители быстро поняли, что Вейдман замешан в серьёзных преступлениях, но его упорное запирательство явилось заметным препятствием на начальном этапе расследования.
Вейдман утверждал, что во время этих допросов сотрудников СД интересовали лишь вопросы, связанные с переездом в Канаду и натурализацией на Американском континенте. Дескать, ни о каких шпионских заданиях речь не шла, однако ему не поверили, и некоторое время следствие считало Вейдмана немецким разведчиком.
Трудно сказать, как повернулось бы дело в дальнейшем, но французским следователям удалось, в конце концов, отыскать «слабое звено», которое позволило полностью прояснить историю Эжена Вейдмана. Следствие работало с приятелями Вейдмана, в числе которых был некий Роже Мильон (Roger Million), отбывавший тюремное заключение в Саарбрюккене одновременно с Эженом. У Мильона была любовница Колетт Трико (Colette Tricot), пожелавшая дать признательные показания в обмен на непривлечение её к ответственности. Колетт сообщила прокурору, что группа из трёх человек в составе Эжена Вейдмана, Роже Мильона и Жана Бланка (Jean Blanc) на протяжении второй половины 1937 г. совершила ряд убийств с целью ограбления. Колетт Трико являлась соучастницей, что выражалось в обналичивании банковских и дорожных чеков и уничтожении следов крови на одежде убийц. Также Трико привлекалась для обеспечения alibi.
Колетт Трико, в прошлом проститутка, явилась «слабым звеном» преступной группы Эжена Вейдмана. Как только её немного прижали на допросе, дамочка моментально разменяла собственное благополучие на судьбы своих друзей и любовника. Колетт даже согласилась свидетельствовать в суде в интересах обвинения. Сначала она без сожаления помогала убийцам, а потом точно также без сожаления этих самых убийц «сдала» прокуратуре.
Когда Эжен Вейдман узнал о том, что Трико дала показания, то перестал запираться и сделал первые признания. Разумеется, «чистосердечные» и, разумеется, с «чувством глубокого раскаяния». Согласно его версии событий, ещё во время нахождения в тюрьме в Саарбрюккене, он вместе с Роже Мильоном разработал весьма кровожадную схему обогащения. Она заключалась в том, чтоб знакомиться с богатыми иностранными туристами, убивать их и грабить. Убийство жертвы планировалось изначально как необходимое условие недонесения в полицию. Трупы убитых людей планировалось скрывать так, чтобы исключить их обнаружение. Вейдман, хорошо зная европейские языки, имея располагающую внешность и манеры, не сомневался в том, что ему удастся без особых проблем завязывать нужные знакомства с туристами. Впоследствии план был дополнен решением снять дом в пригороде Парижа, который можно использовать для приглашения жертв и их последующего умерщвления. Кроме того, придомовую территорию можно было использовать для захоронения трупа.
Затем к паре Вейдман-Мильон присоединился третий участник – Жан Бланк.
В начале лета 1937 г. вышедшие на свободу члены группы осуществили необходимые приготовления, но… первое нападение закончилось неожиданным фиаско. Вейдман и Мильон, заманившие в дом, арендованный в пригороде Сен-Клу, американского туриста, банально не справились с ним, сил не хватило. Примечательно, что чудом избежавший смерти гость Парижа в полицию не пошёл, и найти его спустя полгода правоохранительные органы так и не сумели.
Вейдман решил, что в качестве жертвы следует выбрать женщину. 21 июля 1937 г. он познакомился с Джин де Ковен (Jean De Koven), танцовщицей из Нью-Йорка, приехавшей в Париж к тётушке. Они договорились встретиться через день. Благодаря возникшей паузе Джин написала письмо домой, в котором сообщила о новом «парижском знакомом», и рассказала тётушке об импозантном привлекательном мужчине, работавшем переводчиком.
Джин де Ковен.
23 июля Эжен Вейдман привёз Джин де Ковен в загородный дом, где их уже дожидался Мильон. Двое мужчин задушили и ограбили хрупкую балерину. Вейдман, будучи гомосексуалистом, в половой акт с жертвой не вступал. Убийцы закопали тело в подвале дома. Американские доллары в дорожных чеках, найденные в сумочке Джин, преступники отдали для обмена Колетт Трико. Помимо долларов убийцам досталась символическая сумма во французских франках.
В материальном отношении «выхлоп» от сложно задуманного преступления оказался ничтожным. Деньги, найденные при жертве, в сумме менее 450$ едва покрывали 2-месячную аренду дома. С таким «бизнесом» впору было начинать приплачивать самому… Обдумывая варианты того, как бы подзаработать, Вейдман и Мильон решили написать дяде Джин де Ковен письмо с требованием выкупа. В результате этой «тонкой игры» родственники Джин поняли, что она стала жертвой преступления, в результате чего в Париж приехал родной брат убитой, который принялся её разыскивать: обратился в полицию, нанял частного детектива, разместил объявления в газетах с предложением оплатить информацию о случившемся с сестрой. Вейдман в тот момент оказался весьма близок к разоблачению, поскольку Джин в письме домой довольно точно описала его и правильно сообщила место работы (переводчиком на выставке).
Закончилось лето, а вместе с ним закончились и деньги. Никаких «перспективных» для убийства людей Эжен вокруг себя не видел. Поэтому решился на вариант, который считал резервным, на самый крайний случай. Он решил убить и ограбить автовладельца, дабы завладеть не только деньгами, но и автомашиной. 1 сентября 1937 г. Вейдман отправился якобы к Средиземному морю в автомашине Жозефа Коффи (Joseph Couffy), за рулём которой находился её владелец. В своих планах Вейдман исходил из того, что Коффи возьмёт с собою крупную сумму денег (на бензин, пропитание и ночёвку).
В дороге Вейдман уговорил Коффи отклониться от маршрута, в результате чего вместо того, чтобы ехать на юг, машина направилась на юго-запад. На удалении более 200 км от Парижа, в лесу за городом Тур, Вейдман убил автовладельца. Не полагаясь более на силу рук, преступник выстрелил Жозефу в затылок.
Слева: Жозеф Коффи. Справа: автомобиль Коффи, обнаруженный полицией в конце декабря 1938 г.
Наличных денег в кошельке Коффи оказалось гораздо меньше, чем рассчитывал убийца – какие-то 2,5 тыс. франков (это всего лишь 100$ по тогдашнему курсу). Реализовать машину Вейдман не смог, и ему пришлось ломать голову над тем, как её спрятать. В конце концов, он поставил её на земельном участке друга-уголовника, находившегося в заключении. Там она простояла несколько месяцев, накрытая брезентом, пока в январе 1938 г. её не отыскали полицейские.
Поскольку денег всё равно не хватало, Вейдман вместе с Мильоном надумали воспользоваться другим «резервным» планом. Тоже не сказать, чтобы сильно умным… По объявлению в газете они отыскали медсестру-сиделку и, позвонив по телефону, предложили ей «работу за городом с полным пансионом». Расчёт преступников строился на том, что женщина, отправляясь к новому месту работы и жизни, прихватит с собою все наличные деньги и ценные вещи. Наивные! Много ли денег и ценных вещей может быть у сиделки?
3 сентября – через день после убийства Коффи – Вейдман и Мильон выехали из Парижа в обществе молоденькой медсестры Жанин Келер (Janine Keller). Развлекая девушку разговорами, они вошли в лес Фонтенбло, где Вейдман выстрелом в затылок убил её. Обобранный труп негодяи затащили в небольшую пещеру, где и бросили, поспешно засыпав песком.
Слева: Жанин Келер. Справа: труп Жанин Келер, обнаруженный под слоем песка в одной из пещер в лесу Фонтенбло.
Убийцы разжились символической суммой в 1,4 тыс. франков (~60$) и дешёвым
